Протест.

[Lava T Hotson]

Название: Протест
Автор: Lili BlauKatz (йа это, йа, пишу под ним уже шесть лет чо)
Пейринг: Райкер/Делли
Рейтинг: ПЖ-13
Предупреждение: взрыв мозга под веселые песенки
Размер: миди (~5000)
Статус: закончен
Виновата: сис (Прищепко)
Муза: сис
Посвящается: сис и моей учительнице танцев
Немного матчасти (больше будет в посте про пйринг):







Писалось до всплытия всего этого великолепия, поэтому, где не будет совпадать с тем, как выглядит реальность, это моя вина Х)


Протест.

Райкер знал, что Делли ищет возможность поговорить с ним, поэтому остался дома. Папа был в отъезде, Росс на съемках, мама хлопотала на кухне, а Рокки, Ри и Элл гоняли мяч во дворе.
Райкер только показался в дверях ее комнаты, как она вскочила – ждала – и пошла за ним. Он открыл дверь, ведущую на лестницу в подвал, зажег свет и уступил ей дорогу.
Внизу уже много лет была репетиционная. Не чета, конечно, той, где Р5 отрабатывали программу перед мировым туром, но во многом годилась.
Инструменты были расставлены по стенам, оставляя центр свободным. Райкер вытащил на середину широкий табурет, на котором сидели за пианино, и сел на краешек, приглашая Делли присоединиться к нему. Она села рядом.
Света было мало: пара узких окон под потолком были закрыты жалюзи, лампу над лестницей Райкер выключил, и комната была освещена только разноцветными огнями светомузыки, обычно прихотливо стелющимися по стенам, но теперь неподвижными.
Когда он обнял ее за плечи, Дели первым делом улыбнулась ему. Эта улыбка распахивала дверь в целую солнечную вселенную. Только нынче это солнце того и грозило взорваться. Он улыбнулся ей в ответ.
- Рассказывай.
- Ты знаешь..? – «о чем»
- Да, об Элле, - «Ну?»
- Ты не хочешь.., - «слушать»
- Это не тот вопрос.
- Ты не можешь.., - «слушать это»
- Нет, но я готов, - «выслушать»
Улыбка мелькнула еще раз, словно комета – осколок погибшего солнца, - и потухла.
- Я что-то делаю не так…
Она говорила, словно маленькая девочка, задыхаясь и нежно выводя слоги. Взрослая девушка, обладающая красивым голосом с глубокими интонациями, куда-то пропала.
- А что ты хочешь сделать? – «мне так же сложно, как и тебе, помоги мне и я помогу тебе»
Большие глаза Делли были полны стыда и ужаса. Райкер взял ее ладони в свои.- Тебе действительно нужно говорить об этом со мной? – «может, мама?»
Она кивнула так сильно, что ему показалось, что ее кудрявые локоны – и те подскакивают от отчаяния.
- Я хочу, чтобы он был моим парнем! Я не знаю, что делать! Я ведь ему нравлюсь, да?
- Да, ты ему очень нравишься, - от этой мысли у Райкера всегда начиналась изжога. Он даже сглотнул специально, чтобы избавиться от кислого привкуса во рту.
- Но что я делаю не так?
Райкер глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
- Все, - и начал объяснять, пока в ее прекрасных глазах не собралось достаточно влаги, чтобы пролиться. – Элл ведь тебе нравится, - эта мысль была еще хуже предыдущей, от нее можно было заработать язву, - но ты все сводишь в шутку. Юмор – навсегда территория Элла, он ему жизнь заменял много лет. И тут любой его искренний жест ты превращаешь в нечто несерьезное. Тебе неприятно к нему прикасаться?
Райкер молился, чтобы она не увиделав его глазах надежду на утвердительный ответ.
- Приятно. – «Даже так.» Ее даже не смутило отрицание в вопросе.
- Тогда?
- Я… Это… - на ее щеках цвели розы смущения, проросшие лепестками страха, - я не…
Она развела руками.
Он вздохнул.
- Мы испортили-таки тебе впечатление о мужчинах.
- Я не понимаю, - в тихом голосе Делли была обида за них и на сердце у Райкера потеплело. – Вы замечательные мужчины! Я вас очень люблю!
- Ну мы, так же, свинячим за едой, разбрасываем вещи, промахиваемся мимо унитаза ну и… ладно, хватит, мы только что позавтракали.
Делли хихикнула.
- С каких это пор мне носки дороже людей?
- С тех пор, что мы у тебя появились раньше носков!
Они смотрели друг на друга, широко распахнув глаза, пытаясь донести друг до друга важные мысли, и вдруг расхохотались.
- Не плачь! Не плачь! – Делли заставила Райкера замереть и легко, словно у младенца, стерла с его щеки слезу.
- От смеха же!
- Все равно не плачь!
Он потряс головой, тронутый до глубины души.
- Хорошо, - начал он, - помнишь Иана?
- Нет…
Н-да, Райкер видел его пару раз и помнит его имя, а Делли…
- Ты танцевала с ним целый месяц после того, как я подвернул ногу на хоккее. Вы даже успели в четвертьфинале выступить.
- Ох, ээээтот Иан…
Пренебрежение в ее голосе отрадно было слышать, но… Есть еще какой-то Иан?
- И что? – спросила она его, возвращая из полыхающего котла ревности в теплую волну своего взгляда.
- Ты же его довела. Так получилось потому, что он не был твоим братом.
Она пожала плечами.
- Он плохо танцевал!
- Нет. Он не был твоим братом. – Райкер сделал паузу, позволяя себе собраться с мыслями. То, что долго зрело в нем, почти обрело форму и было готово увидеть свет. – Ты не знаешь, как обращаться с мужчинами, когда они не являются твоими братьями.
Она развела руками.
- Как это?
- О сексе ты все знаешь? – он был уверен в ответе, но на всякий случай спросил. Он боялся, что его лицо выдаст что-то непотребное, и позволил ему закаменеть, надрываясь от невозможности сохранять нейтральное выражение в такой момент. Он старался не моргать, и совсем не нужные слезы сразу поспешили увлажнить его глаза. Райкер не сдавался.
- Да, конечно, - она не краснела так же сильно, как он, но в тот момент цвет ее щек был очевиден.
- Ты боишься прикосновений?
- Нет… Как?! Вы с Ро…
Райкер не узнал, какого брата она хотела назвать, скорее всего Рокки – по старшинству, наверное, - потому что больше не смог сдерживаться.
- Мы? Как мы? Конечно ты не боишься! Как папа гладит тебя по голове и носит на руках; как Рокки с тобой дерется, сидит на тебе верхом, заламывает руки; как Росс ждет, пока ты вытащишь свою руку из его футболки, потому что ненавидит щекотку; как Ри тебя обнимает часами и лежит у тебя на коленях… Как я… - он перевел дух, думая, что кожа с его щек наверняка начала облезать, как при ожогах третьей степени, - как я верчу тебя за бедра, как ты обнимаешь меня ими, ты не боишься моей руки на… на своей заднице, ПОТОМУ ЧТО Я ТВОЙ БРАТ! Мы твои братья Делли, мы не сделаем тебе не то, что ничего плохого, а и… - «ничего хорошего, ничего такого хорошего, отчего ты бы стонала во весь го…» - ничего такого, что сделал бы другой мужчина, которому ты нравишься. И Элл, сколько бы ни считался нашим братом, ТВОИМ братом быть совсем не хочет. И это не потому, что он тебя не любит!
Он выдохнул уже ей в волосы, потому что она обняла его за шею, притянув к себе.
- Райки, Райки, прости! Тебе неприятно все это говорить, я знаю, но… кажется я понимаю. Я… - она отстранилась, глядя ему в глаза, - но я не знаю… Вы…
- Мы, Делли. Я, - он сжал ее руку, не разбирая, она дрожит, или он, - я мужчина.
Она поняла. Этим простым фактом, известным ей давно, Райкер словно проткнул тонкую пленку, преграждавшую ей доступ к кислороду, как не вылупившемуся еще цыпленку.
Она не стала возражать дальше, говоря про своих братьев. Нет, она сделала то, чего он добивался – уцепилась за слово мужчина и на его глазах стала соотносить понятия, всегда лежавшие в разных плоскостях ее сознания. Он видел, как она вспоминала прикосновения, читала их заново. И Райкер не мог бы сказать честно, положа руку на Библию, что ей нечего было в них прочесть. Нового.
Было, что. Ой, было.
Они танцевали вместе примерно с того же возраста, с которого Делли начала ходить. Музыка всегда была в их крови. Появились остальные, они всей своей ясельной группой неуклюже топтались под ритм, веселя маму и умиляя папу (не наоборот), потом делали групповые номера… И прошло совсем немного времени, прежде чем Райкера вместе с Делли отделили от остальных и отдали в танцевальную школу. Они были самыми старшими и первыми до нее доросли.
Благодаря раннему началу, к переходному возрасту они были станцевавшейся парой с наработанным профессионализмом. Все выходило у них легко и неизбежные тренировки давно были в радость, а не в наказание. Они делили их со своим лучшим другом, в конце концов.
Девочки созревают раньше мальчиков, и, когда Райкер преодолевал тринадцатилетний рубеж между ребенком и подростком, с разгулом гормонов и прочими прелестями, отражающимися как на лице, так и на скрытых частях тела, Делли было одиннадцать и ее девчачий бум вошел в пик. Тогда они были почти одного роста. Тогда стало ясно, что неприлично длинные и невозможно аппетитные ноги навсегда останутся в ее владении. Грудь тоже заявила о своем присутствии, громко и даже нагло.
Тогда же за ней стали пробовать ухаживать. Это было не впервые – она всегда была симпатичной девочкой, но это уже были не невинные предложения дружбы, а нечто иное, такое, что заставляло пальцы Райкера чесаться от желания вонзиться в чьи-нибудь бесстыжие глаза и оборвать оценивающий взгляд. Райдел была бесценна, и это мысленное «взвешивание» ее прелестей незнакомцами – да и знакомыми тоже – бесило Райкера неимоверно.
Да, он-то взешивал отнюдь не в мыслях. Он скользил ладонями по ее бедрам, он обнимал ее за талию. Она обхватывала его за плечи, держалась за его пояс, изредка соскальзывая с его задницы, делая перевороты на его руках. Она валялась у него в ногах, устав, подскользнувшись или следуя рисунку танца. Он стоял перед ней на одном колене, а то и двух. Он протягивал к ней руки. Он бросалась к нему в объятия.
Она дышала ему в шею, испуганно глядя поверх его плеча на аудиторию и судей. Она припадала лбом к его плечу, в поисках успокоения и пряча неуверенный взгляд. Он смахивал пот с ее лба, она стягивала с него мокрые рубашки. Он знал адские конструкции лямок и перемычек всех ее платьев. Он заправлял ее трусы под трико, она поправляла его галстук.
Нет, к облегчению Райкера, Делли не совместила последнее – что возможная трактовка его прикосновений может быть РЕАЛЬНОЙ. Но это уже не имело значения, ее собственная трактовка не смутила ее, а зажгла ее взгляд новым огнем.
Райкер знал этот огонь.
Он часто оборачивался пустым едким дымом, когда речь шла о возбужденных фанатках. Делли же… была Делли.
- Потанцуй со мной, - тихо попросила она.
***
Пока он подключал свой телефон к колонкам и искал песню, она приоткрыла окно, чему он был очень благодарен – духота снаружи мешалась с жаром у него внутри, и Райкер был готов свариться в этом удушье.
«Я не умею делать губки бантиком»
«Я одна из парней»
Конечно, она была одной из парней, - думал он, щелкая клавишами и больше глядя на нее, чем на экран телефона, - Рокки, Росс и Риланд позаботились об этом.
Рокки до сих пор воспринимал их как спарринг-партнеров – первое, что он открыл в детстве. Он никогда не был силен в словесном выражении эмоций и выражал их проще – жестами. Имея воинственный характер, жестами он пользовался соответствующими. Рокки был драчливее всех и отпор ему датьбыло сложно. Росса он все время заставал врасплох, потому что тот не желал драться и до последнего верил, что Рокки от него отстанет. Риланд был сильно младше, и прошло достаточно много лет, прежде чем он сумел от души приложить Рокки головой об пол, после чего они заключили мир, который с тех пор не нарушался. Делли же… Она не терпела, как Райкер или Росс. Она была такой же вспыльчивой, как Ри, и дралась в ответ. И началось это аккурат тогда, когда Райкер пошел в школу.
Рокки было скучно с Россом, который практически не отходил от мамы, не выпускавшей из рук Риланда, и единственным и логичным партнером по играм была Делли. А игры Рокки предпочитал под стать своему нраву. Возможно, тогда за него взялся папа, но перед этим Райкер успел внести свою лепту в его воспитание. Такую, за которую ему до сих пор было стыдно.
Мама учила их относиться друг к другу хорошо, но это еще не было записано в их подкорку. Эмоции зачастую блокировали сознательную работу над собой, смывали любые навыки улаживания конфликтов. Это спустя годы они буквально разучились обижаться друг на друга. Четырехлетний Рокки еще умел все – и обижаться в том числе.
Все не было так плохо, как могло бы быть без маминого труда по их сплочению. В итоге, Рокки все-таки пытался дать понять Делли, что ему не нравится, когда она трогает его волосы. Однако, он пользовался своими методами.
Он сжимал руку Делли, тряся другой перед ее лицом, как это делали эмоциональные выступающие по телевизору, желающие кого-то в чем-то убедить. Дели пищала от боли и жмурилась каждый раз, когда его ладонь приближалась к ее глазам.
Рокки уже тогда быстро рос и в честной драке вполне мог если не перебороть старшего брата, то изрядно попортить ему шкурку, однако, в тот вечер на стороне Райкера была неожиданность и злость. Ярость, даже. Он обхватил Рокки сзади и оттащил от Делли. Тот все еще цеплялся за ее руку – теперь в поисках поддержки (Райкер до сих пор не знал, ужасало ли это или больше радовало), и Делли стряхнула его с себя, отбежав в сторону и остановившись там, глядя на них большими глазами. Она не убежала к маме только потому, что волновалась теперь за них. Великая и ужасная любовь ей не давала.
Райкер подмял Рокки под себя, потихоньку стихающего под тяжестью собственной вины. Ему следовало бы отпустить Рокки и дальше продолжить наставлять его только вербально, но пятна на руке Делли, которую та рассеянно поглаживала, окрашивали мир для Райкера в красный.
- НИКОГДА, РОККИ! НИКОГДА НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! – он вспомнил мамины слова и повторил их брату. В конце концов, ему тоже было почти пять, когда Райкер впервые их услышал: - делай, что хочешь, жалуйся, мирись, только не делай больно. Никогда. Иначе…
Последнее быо его собственной добавкой. Мама ему ничем не угрожала – в этом была вся суть ее слов. Он должен был делать так, как она сказала, потому что так было нужно, а не под страхом чего-либо.
Райкер боялся, что если он не дожмет, то Рокки не прекратит. Поэтому, он пригрозил ему всеми известными карами, начиная от того, что не возьмет его с собой в хоккейную секцию, заканчивая детскими страшилками.
Вот за это ему стало стыдно почти в ту же секунду, когда он замолчал, и красный растрепанный Рокки начал плакать. У него были на то причины, и любая из них была достойна хорошей доли слез, но причина была не одна. Поэтому, Рокки не просто плакал. Он ревел, надрывно и надсадно. От собственной вины за то, что обидел сестру, от ноющих плеч, за которые его тряс Райкер, от угроз, но самое главное, от того, что Райкер сердился.
Райкер точно знал момент, когда способность злиться покинула его навсегда. Ну, что же, у людей бывают гораздо более страшные дефекты. Слепота, например. Неумение рассердиться иногда его подводило, но в целом он готов был пожертвовать собой, чтобы этот плач никогда больше не повторился. Будучи взрослым уже мужчиной, он иногда смотрел на Рокки и гадал, помнит ли он и болит ли у него раненое сердце так, как болит у Райкера.
Тогда же он плакал сам, и просил прощения, и обнимал хрипнущего уже Рокки. Успокоившаяся, было, Делли, расстроилась снова и тоже заплакала, подошла к ним и обняла. Рокки просил прощения, они сплелись в мокрый ревущий клубок, уткнувшись друг в друга горячими лбами и текущими носами, и так их нашла встревоженная мама. Прежде, чем она дозвалась отца, к их хоровым рыданиям присоединился Росс. И только Риланд спал в маминых руках, наплевав на семейные драмы.
Рокки стал вежливее и аккуратнее, игра стала напоминать игру, а не битву за выживание, но все равно соотношение двух парней, когда подрос Росс, против одной девчонки результировало в агрессивные игры.
«Одна из парней»
Она была упрямой. И очень их любила. Если бы не последнее, она бы плюнула и завела бы себе выводок подружек в розовом. Подружки у нее были, но братья были гораздо ближе. Ей искренне было интереснее с ними, чем с девчонками.
В итоге, Рокки мог связать губы тем еще бантиком, а Росс – изобразить Мерилин Монро, Делли же не могла подержать нравящегося ей парня за руку так, чтобы это не превратилось в арм-реслинг.
Надо было отдать ему должное – Элл сильно старался. Не лишенный опыта и будучи самым галантным человеком из всех, встреченных Райкером, он ухаживал как только мог – в ситуации абсолютной конспирации, ибо это было невысказанное вслух условие Делли – я ничего не знаю, ты ничего не делаешь.
Элл играл с ней, аккуратно дразнил ее, бережно касался. Делли не знала и не хотела знать.
Хотя, нет. Конечно, хотела. Не было бы этого невыносимо неловкого разговора, если бы она не хотела. Она должна была позволить Эллу разбудить в ней женщину. Взять этого неутомимого пацана в розовой юбке и нежностью и любовью выманить из него прекрасную девушку. Вместо этого, Делли пришла к Райкеру.
Конечно, она пришла к нему. Не к маме, потому что, несмотря на весь опыт, мама была женщиной, а Делл нужно было мнение «противника». И как это ни прискорбно было Райкеру осознавать, он тоже был на стороне противника.
Вернее, нет. Он был лазутчиком во вражеском стане. Засланным казачком, своим человеком в парламенте. Напомнив ей, что он тоже мужчина, а не притворяется им, являясь каким-то третьим полом, полом, к которому принадлежит и она – родственником, он раскрыл себя, словно шпион, припертый к стенке. Он сделал это в стратегически важный момент, но, все-таки, это был смертельный номер и, будь Райкер правда шпионом, цианид бы уже растекался по его деснам.
Но Делли сделала свои выводы. Первым был тот, которого так отчаянно добивался Райкер: как в старой песне Bad Boys Blue «You're a woman, I'm a man This is more than just a game» – Элл мужчина, а она – женщина и им следует вести себя соответственно. Но вместе с этим шел другой вывод, который можно так же было найти в строчках той песни: «You're a woman, I'm a man You're my fortune, I'm your fame These are things we can't disguise». Райкер никак не мог скрыть, что он был таким же мужчиной. Мужчиной из плоти и крови, который любит прекрасную женщину, смелую, дерзкую, горячую, и – нежную, заботливую, податливую. Райкер на удивление ясно осознал это противоречие в женской натуре и попутно понял причины пары своих неудачных отношений. Природа звала Делл подчиняться, позволить то, подождать это, но ее буйный смелый разум не желал этого. Он желал любовной – но все-таки битвы, ибо Линчи взрастили амазонку. Элл был нормальным мужчиной, более того – интеллигентным и мягким, он не привык к такому доминированию и сопротивлялся ему. Райкер же был единственным мужчиной – после папы – против которого Делли никогда не считала нужным идти.
***
Он хотел прокрутить песню дальше, но палец словно сорвался, нажимая на «плей». Райкер бы переключил, но Делли захлопала в ладоши и протянула ему руки.
/Ringo Starr – You’re sixteen/

Прослушать или скачать Ringo Starr You're Sixteen бесплатно на Простоплеер
Он поставил стул на место, давая себе время перевести дух и подготовиться, успокоиться, однако, только лишь он взял Делли за руки, все было напрасно.
Это была их стихия – музыка и движение. Песня тела.
Они давно не танцевали вместе, но есть в этой жизни вещи, которые не забываются.
Под игривый напев великого Ринго Райкер повел Делли в неряшливом беззаботном ту-степе, вспоминая чувство синхронности, слаженной работы двух их тел, давая четырем рукам вспомнить, как перебирать и держать, ногам – как не путаться и следовать такту, всему телу – принять второе как часть себя и полагаться на него, как на часть себя.
Четыре руки, четыре ноги, две пары глаз, и – два сердца.
Делли никогда не прекращала тренироваться. Уже не бегая по танцзалу, она каждое утро вставала пораньше, чтобы размяться. Иногда, сквозь зыбкий утренний сон, Райкер слышал из ее комнаты Джастина Тимберлейка, под которого она любила делать динамику. Она оставалась в великолепной форме.
Вместе в последний раз они танцевали на чемпионате штата, который с треском продули. За все их время они выиграли только соревнования школы. Однако, что их не интересовало, так это награды.
Надпись «Танец – это жизнь» - долгое время занимала всю дверцу школьного шкафчика Райкера. Смеяться над ним не смеялись – слишком уверенно он владел хоккейной клюшкой, причем не только на льду, - но стороной обходили. Впрочем, у него всегда была семья. И там же была его идеальная партнерша.
***
Делли держалась за него, отходила и возвращалась снова, слушалась его рук, повиновалась его бедру, уступала его ногам.
Она улыбалась, ее глаза сияли от счастья – любимое дело, любимый… человек.
Ты пришла как мечта, персики и сливки
Губки как земляничное вино
Тебе шестнадцать, ты прекрасна и вся моя (вся моя, вся моя)
Ты вышла из моих мечтаний в мои объятия, теперь ты мой дивный ангел. Тебе шестнадцать, ты красавица, и ты моя.
Ты моя детка, моя любимица, мы влюбились друг в друга с первого взгляда…
Так оно и было.
Ты тронула меня за руку, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди…
Да, когда они гуляли без маминой помощи по лужайке перед домом. Он настолько же был горд собой, насколько сильно волновался.
Райкер не знал, смог ли он дать ей почувствовать себя женщиной, но девушкой, заставившей его почувствовать себя мужчиной, была определенно она. Защищать ее, дружить с ней, утешать ее, любить ее, прекрасную маленькую леди, - все это пришло в его жизнь вместе с Делли.
Когда мы целовались, я не мог остановиться… Нет, этого не было. Но Райкер знал, что есть вещи если не лучше, то равнозначные поцелуям. Тихий шепот в темноте спальни, крепкое пожатие пальцев, которое спустя десяток лет один идиот назовет мужским и вызовет у Райкера забытое желание приложить живого человека лицом к твердой поверхности – хорошо бы ко льду, но пол тоже сойдет.
Райкер закружился вместе с Делли, крепко ее обнимая, прижимаясь щекой к ее щеке и чувствуя, что она улыбается, и улыбаясь тоже.
Вся моя, вся моя, вся моя…
Песня закончилась и они услышали аплодисменты.
Рокки и Элл наигрались, бросили Риланда – скорее всего, помогать маме, - и пришли.
К его удивлению, Райкер не стеснялся смотреть на Элла. Наоборот. Он никогда не позволял себе есть его взглядом, мол «Тронь мою сестру и мой кулак тронет твое лицо», но в тот момент он позволил себе тот оценивающий взгляд, который его так бесил у Деллиных ухажеров: «Достоин ли ты, юный падаван, стать обладателем такой… СИЛЫ?»
Элл смутился, но тут началась следующая песня. Делли, которая на редкой песне ушла бы с танцпола, подпрыгнула снова и хлопнула в ладоши. Райкер был уверен, что она стала бы танцевать даже под какую-нибудь унылую антипрыгательную классику, потому что с ней танцевал Райкер. Эта мысль грела его всеми возможными способами – его профессиональную гордость, его человеческую гордость, но в большей степени – его мужское самолюбие.
Эта прекрасная женщина, умная, красивая, добрая, предпочитала его – не только в танцах, но тогда этого было достаточно. Ибо в танце было все.
/T-Rex “Get it On”/

Прослушать или скачать T Rex Get It On бесплатно на Простоплеер
Делли встала к нему спиной, позволяя сыграть вступление на ней, как на гитаре. Каскад нот он «сыграл» проведя по ее руке от подмышки до запястья, защелкнув «замок» из их ладоней в конце, выпрямил ее и закружил.
Делли отходила недалеко, на расстояние вытянутой руки, захватывала свои волосы в горсть, мотала головой, двигая бедрами в такт музыке. Она быстро возвращалась, едва дождавшись его руки, ныряла под нее, задерживалась спиной к нему, прижималась так, как естественно выходило, плавно двигала плечами, опускалась самую малость, задевая задом его пах, поворачивалась обратно. В ее глазах все еще была невинность, но желание затмевало ее.
«Она невинна» - описал ее как-то Элли по просьбе интервьюера, лет пять назад.
«И с тех пор ты на том же самом месте, амиго», - думал Райкер, кружа Делли вокруг себя, отпуская ее, позволяя красться за его спиной, обнимая его за шею, опуская руки к его локтям, позволяя ухватить себя сзади и опустить за собой ниже, еще ниже, вывести вперед и повернуть спиной к парням.
Первым правилом этикета было – смотреть на партнера. Да, на жюри тоже нужно было смотреть и улыбаться так, чтобы щеки треснули, но злоупотреблять этим – и врезаться в соседей – не стоило. Партнера же никогда не следовало терять из вида. Однако, их взгляды приклеенными друг к другу держал не профессионализм, а любовь. В тот момент Делли было чихать на то, что на нее смотрят. Что на нее смотрит Элл. Она хотела танцевать с Райкером и она с ним танцевала. Больше ей ничего не было нужно для счастья.
Однако, Райкер следил за ними краем глаза. Он был рад присутствию Рокки.
Рокки часто делал так – топтался вокруг них, пока они занимались – в другом подвале другого дома. Теперь же он ухватил Элла и по любимому обычаю использовал его в качестве балетного станка. Иногда Райкер подозревал, что рок-н-ролл в общем, и Р5 в частности, лишили мира второго Михаила Барышникова. Чего лишился мир, когда Делли согласилась встать за синтезатор, Райкер старался не думать.
Соблазнительная и задорная песня увлекла их всех – Рокки перестал прыгать на Элла и закружил его тоже. Тот подчинялся сначала по привычке, а потом втянулся и даже боролся с Рокки за право вести.
«Мало,» - думал Райкер, легко наклоняя Делли и поддерживая рукой ее вытянутую вверх ногу, впервые в жизни скользя по гладкой загорелой коже пальцами не потому, что он неудобно взялся, а потому, что ему этого хочется.
Ее улыбка говорила о том, как ей это нравится.
Так, ты грязная и сладкая
Затянута в черное
Не оглядывайся
И я тебя люблю
О дааа

Так, ты стройна и слаба
У тебя есть зубы
Гидры
Ты – порочная сладость
И ты моя девочка

Заводи
Погуди в гудок
Заводи
Пока он был просто братом, он и половины не видел и не ценил. Не позволял себе ценить.
Как качаются ее бедра, как поджимается живот, сильные мышцы напрягаются под его рукой. Красивая линия ее шеи, когда она поворачивает голову набок, округлости ее грудей, ласкающие взгляд, а потом и нежную внутренность его руки, когда он обхватывает ее сзади – много выше того, как положено правилами танца и правилами приличия.
Плевать.
Твое тело словно автомобиль
У тебя есть колпак
Нимб бриллиантовых звезд

Ты – непокорная юность
Это правда
В твоем плаще стая орлов
Ты порочная сладость
И ты моя девочка
О дааа

Так, ты как ветер и дика
У тебя есть блюз
Я - твои туфли и твои чулки
Ты как ветер и дика
Они остановились почти у самого пола, практически усевшись на него, в своей бесконечной волне вниз, обнимая друг друга.
Райкер был в огне. Его сердце билось, как бешеное, не столько из-за танца, сколько из-за близости Делли. Женщины – волновали его. Делли – сводила с ума.
Следующая песня была как нельзя кстати.
/Shakira – Objection/

Прослушать или скачать Shakira Objection бесплатно на Простоплеер
Все, что он делал, сколько бы удовольствия это ему ни приносило, было направлено на то, чтобы помочь Делли. Помочь ей почувствовать нечто новое. Фактически, он делал это для того, чтобы вручить ее счастливому незнакомцу (в тот момент он не знал Элла, не хотел его знать). Росс бы рассказал ему, что в некоторых племенах далеко на других материках принят обычай: отец невесты лишает ее невинности, чтобы она пришла к мужу уже женщиной, вступившей в полную силу своей сущности. Но все это было бы незначительной мелочью. Главной была Делли. И она протестовала.
Протестую! Я не хочу быть исключением
Добывать твое внимание по крохам
Я люблю тебя безусловно и я не твоя мать
Но тебе все равно
Она была против покорной роли, диктуемой ей природой и историей. Она была против правил ухаживания и флирта. Она была против того, что без этого ей не положено было все то, чего она хотела: объятия и поцелуи безвозмездно.
Райкер очень любил танго. Это был сложный танец, но невероятно красивый. В нем было место и зажигательному ритму, и чувственной неторопливости, синхронным движениям и сольной импровизации, трюкам и спокойному покачиванию в объятиях друг друга. Можно было застыть, красиво вытянув ногу назад, а можно было перебирать ногами со скоростью света, не сбиваясь и не сталкиваясь каким-то чудом – в такие моменты Райкер не знал ритма как раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь, «я танцор, я умею считать только до восьми», как было сказано на футболке, которую Росс, смеясь, преподнес ему как-то на день Рождения, Райкер вообще не умел считать, танцуя танго. Он проживал танго. И Делли жила с ним.
Протестую! Я устала от этого треугольника
Голова кружится от танго
Я растворяюсь в твоих руках снова
Ни за что! Я должна уйти прочь
Они кружились друг за другом, взмахивая ногами между ног другого, Райкер оставлял ей место, Делли грациозно занимала его. Она прыгала ему на бедро, он заворачивал ее на руках и спускал вниз, словно йо-йо, закидывал на плечо.
Они были совсем в не подходящей одежде: он в шортах, она – в узкой юбке, и оба босиком. Но что это значило для влюбленных в дело профессионалов? И друг в друга заодно. Райкер задрал ее юбку на бедра, зная, что светить трусами – меньшее, что может заставить ее смутиться, а уж в танце и подавно, и обнимал, обнимал еще, бросался к ней, поднимал ее, любил ее.
И Делли любила его в ответ.
Она по-прежнему совсем не обращала внимания на Элла, но, когда послышался свист – Рокки, конечно, Элл стоял с отвалившейся челюстью, - она прокрутилась вокруг Райкера, как юла, глядя на того в первый и последний раз за весь танец. Райкер не видел этот взгляд, но он видел, как изменилось лицо Элла.
Но ты должен знать, что мелочи тоже считаются
Лучше спустись с небес на землю
И посмотри, в чем соль
«Вот так, - думал он, - ты не знал да, ты не знал. Ты нихрена ее не знаешь. ЭТО ты должен был разбудить, ЭТОТ огонь, а ты даже не начал! Да, это страшно, но ссыкуну я ее не отдам.»
И Райкеру было страшно. В Делли просыпались все годами сдерживаемые эмоции, скопившаяся страсть, которая лишь отчасти выходила в музыку, жажда любви, которая свойственна любому живому человеку, любви, которой она на самом деле так мало получала.
Хотелось бы мне, чтобы у нас был шанс
Хотелось бы мне, чтобы тебе некуда было уйти
Райкер готов был любить ее. Ему хотелось рыдать, как сильно он желал любить ее. Слышать ее смех, ее довольный голос, ловить вздохи… Он не думал о том, чтобы услышать свое имя из ее уст, эгоизма в его желании было меньше, чем нисколько, но она сказала это.
- Райкер!
Он как раз наклонил ее вниз, держа так, чтобы она подняла ноги за его плечом, удерживая ее на бедре и за руки.
- Райкер!
Она счастливо улыбалась, ее волосы раскинулись по его ногам и по полу.
- Райкер! – она засмеялась и дернулась, выскальзывая из его рук.
- Дел-! – он уронил ее, беспомощно глядя, как она упала на пол, все еще держась ногами за него, вцепившись в предложенные руки но не собираясь подниматься.
Между ее головой и полом был едва ли дюйм, но Райкер услышал стук, с которым она ударилась.
Она смеялась. Господи, морщилась от боли, но смеялась!
- Райкер! – ей не хватало воздуха, - почему я бросила? – в ее смехе зарождалась истерика. – Господи, почему я бросила?!
- Делли! – вместо ответа он сел и притянул ее к себе, поглживая ушибленный затылок, скользя пальцами по ее чудесным волосам.
Она вздохнула ему на ухо и смех ее снова был чистым и радостным.
Они уткнулись друг в друга лбами, Райкер держал ее за шею обеими ладонями, а она обнимала его.
Не было в тот миг человека, которого он любил бы больше, чем ее. Ему до смерти хотелось ее поцеловать. Ей хотелось тоже, он это видел, но… Он всегда был ее стражем, ее хранителем и защитником, и если ему нужно было защитить ее от себя, то он мог и это.
Это патетично и сардонически
Это садизм и психоз
Танго не для троих
Никогда не было для троих
Райкер склонил голову, позволяя ей скользнуть своей мимо, хотя она все еще косилась на его губы, как на лакомство на витрине, которое ей не достанется.
- Спасибо, - прошептал он.
За что, он толком не мог бы сказать, но она поняла.
Улыбнулась и чмокнула его в нос, вскакивая на ноги и подавая ему руку, которую он с радостью принял.
Райкер вышел из подвала, и вслед за ним ушел Рокки, оставляя разгоряченую Делли наедине с Эллом, который наоборот, словно примерз к полу. Не помогло ему и то, как Райкер посмотрел на него, обходя. Райкер смотрел не как брат на потенциального ухажера своей сестры, а как безответно влюбленный на победившего соперника, промаха которого ждут, но очень не желают, потому что это причинит боль его возлюбленной. Если Элл мог дышать до этого, то после наверняка умер.
Поделом.
В гостиной Райкер прилег на диване, а Рокки взял гитару и устроился у его ног.
Рокки играл Спрингстина – медленного спокойного Спрингстина, утихомиривая бурю у Райкера внутри.
К ужину он совсем успокоился. Вот почему одной страстью нельзя было объяснить неожиданный десерт.
Райкер выгнал с кухни Росса, с радостью делегировавшего ему мытье тонких бокалов, отказавшись даже протирать их.
- Сухие полотенца! – объявила Делли, расправляя сразу два и забирая у него из рук вымытый бокал.
По ее глазам он мог понять, что внизу, в подвале, что-то решилось. Он только не мог понять, что – Элл был очень тихим за ужином, глаза же Делли сильно сверкали. Они затмевали блеск дорогого стекла на боках бокалов.
Он развернулся с очередным, осторожно передавая ей, когда их взгляды встретились.
Делли улыбалась.
- Мы друзья, - сказала она.
Райкер кивнул. Ему было грустно, но это была такая малость по сравнению с настоящим счастьем – быть ее другом, и…
- С Эллом, - добавила она и покачала головой, хмурясь, - если я надавлю на него еще, - она сжала ножку бокала, - он зазвенит на полу. – И снова посмотрела на Райкера.
Улыбка, расцветающая на ее лице, захватила его раньше, чем он сообразил, что значат ее слова.
Их губы встретились со всей опаской сознания. Ей не надо было говорить о том, что Элл ее так и не поцеловал. Она обняла лицо Райкера ладонями и притянула к себе ближе. Райкер выронил бокал и услышал звон. Он напоминал звон разбитого сердца, но это было не его сердце и, что важнее – не ее. Райкер обнял Делли, лаская взглядом, и коротко поцеловал снова.
- Найдешь ты своего Геракла, Ипполита, - прошептал он, убирая волосы с ее лба.
Она хихикнула. Потом очень серьезно ему кивнула.
- Я знаю, кого искать.
И она знала, как. Потому что провела ладонью по его щеке и увлекла в поцелуй, полный страсти.
Когда мы целовались, я не мог остановиться…
И когда мы закончим, нужно поднять ее на руки, чтобы не порезала босые ноги.

@темы: Инцест, Гет, Riker Lynch, Rydel Lynch, Лава, PG-13, Фанфикшен